Понятие и источники развития системного подхода в теории воспитания

Итак, те проблемы системного подхода в теории воспитания, которые мы назвали, остаются проблемами и в настоящее время. Развитие системного подхода на гносеологическом уровне может представлять собою переход к более четкому, полному и грамотному с точки зрения системной терминологии выделению данных противоречий. Это позволяет не только уточнить категории системного подхода относительно теории воспитания, но и задать пределы его применимости, так как системный подход связан только с упомянутыми нами проблемами, и, по нашему мнению, неправомерным будет требовать, чтобы при его развитии рассматривались и решались какие-либо другие задачи. Аналогичным образом развитие системного подхода в теории воспитания на следующем – методологическом – уровне не может представлять собой последовательного полного решения вышеупомянутых проблем, и системная методология не есть следствие безоговорочного принятия тезиса и антитезиса. Однако развитие системного подхода на методологическом уровне возможно путем синтеза, который, допуская возможность развития, не препятствует нахождению приближенного решения. Такой поиск синтеза – «среднего пути» – широко известен в педагогике под другим названием. Целью решения на его основе является поддержание стабильности системы на момент его принятия, что служит непременным условием развития, итогом – создание модели, а инструментом – абстрагирование.

Согласно определению В. А. Штоффа, модель – это мысленно представляемая или материально реализуемая система, которая, отображая или воспроизводя объект исследования, способна замещать его так, что ее изучение дает нам новую информацию об этом объекте. В таком определении модели особо подчеркивается ее когнитивная функция. Е. Н. Степанов, обращаясь непосредственно к воспитательной системе школы, отмечает двоякую роль моделирования: способ познания воспитательной системы и важнейший компонент управления. На то, что модель в педагогике есть решение проблемы, указывают также Ю. Н. Кулюткин и Г. С. Сухобская, выстраивая следующую цепочку: проблема – задача – модель. По мнению В. Г. Афанасьева, модели систем можно разделить на несколько типов: наглядные, знаковые, графические и комбинированные. Такая классификация учитывает только конечный вид модели и не затрагивает путь ее создания. К графическим моделям следует отнести разнообразные схемы (например, механизмов), где всегда допускается какое-либо упрощение, знаковой моделью является, например, выражение физического закона через математический аппарат, образцом наглядной модели может служить стержневая модель молекулы. Несмотря на все различие данных типов, у них имеются некие общие свойства, которые В. Г. Афанасьев и Е. Н. Степанов называют признаками модели. К этим признакам относятся:

- соответствие, подобие системе-оригиналу;

- целенаправленность;

- нейтральность по отношению к субъективным оценкам;

- абстрагирование от некоторых деталей оригинала.

Помимо названных исследователей, к идее необходимости моделирования приходят многие ученые, занимающиеся системным подходом, что нашло отражение в их трудах. В. Гаспарский пишет о создании идеальной (мысленной) модели как о важнейшем приложении системного подхода на практике и называет его проектированием . В. Г. Шорин называет создание модели главным в системном подходе. О. Г. Прикот, опираясь на идеи Г. П. Щедровицкого и перечисляя этапы реализации системного подхода, обозначает в качестве одного из таких этапов построение модели, которому предшествует анализ ситуации. По мнению В. Г. Горохова, строительство в уме идеальной модели системы есть не просто рядовой этап в общем перечне, но первая процедура, которую нужно осуществить при системном исследовании. Согласно А. И. Уемову, данная процедура является в системном подходе не просто первой или важнейшей, но, по сути, и единственной: «Система – это не какой-либо вид вещей, а некоторая модель, которая может быть построена для любой вещи». А. А. Ляпунов, используя методологический взгляд, дает наиболее общую схему моделирования (следование от целого объекта к конкретным его частям). И, наконец, роль моделирования как инструмента оптимизации системы стала в последнем десятилетии ХХ века настолько общепризнанной, что появились целые сборники научных трудов по данному вопросу. Подобные примеры служат подтверждением, что системный подход и построение модели неразрывно связаны, но вопрос, каким именно образом строить модель для воспитательной системы и как четыре проблемы могут быть частично сняты при ее помощи, остается пока открытым. Более того: многие типы моделей, представленные В. Г. Афанасьевым, могут быть созданы в теории воспитания лишь со значительными оговорками.

Если мы рассмотрим наглядную модель, станет понятным, что ее трудно применять для описания и анализа воспитательной системы ввиду большой сложности такого рода систем. Среди знаковых моделей математические модели являются очень популярными во многих приложениях системного подхода, однако в педагогике, особенно в теории воспитания, они только пытаются занять значительные позиции. Широкое применение таких моделей для технических наук и некоторых гуманитарных (например, менеджмента) не позволяет в полной мере воспользоваться методом аналогии и перенести их в теорию воспитания ввиду различия данных дисциплин. Немногочисленные попытки построения в педагогике подобных моделей (например, труды В. В. Бокова, Дж. Гласса, М. И. Грабаря) касались в основном успеваемости, а также предпочтений конкретного учебника или профессии. Столь сложная задача, как внедрение в теорию воспитания математического аппарата, нами не ставилась. Кроме того, точное следование по данному пути лишило бы нас возможности анализа очень многих педагогических трудов, где не применялась численная характеристика показателей и даже прямо отвергалась ее успешная реализация в будущем. Знаковые модели, без сомнения, находят применение и в теории воспитания, но в качестве знаков выступают не цифры, а буквы, при помощи которых создается текст, содержащий идеи педагогической концепции. Но тексты на подобную тематику может создать любой человек, умеющий писать и интересующийся проблемами воспитания. При этом о научности (тем более, об использовании системного подхода) без указания дополнительных критериев нельзя говорить с уверенностью. Графические модели встречаются в трудах, посвященных воспитанию, довольно часто, но они служат лишь наглядному представлению воспитательной системы и в определенной мере ее анализу, но не оптимизации управления. Таким образом, решается лишь одна задача модели, о которой говорит Е. Н. Степанов. Подытоживая сказанное, можно подчеркнуть, что простой поиск примеров в других науках еще не дает способа построения удовлетворительной модели в теории воспитания. Для решения поставленной задачи необходимо знать некоторые общие принципы, по которым создается модель, независимо от науки и от способа конечного представления.